Преосвященний Панкратій (Гладков), єпископ Бєлгородський і Грайворонський (†1943)

Имя епископа Белгородского и Грайворонского Панкратия (Гладкова) ныне почти забыто. Но это был архиерей, память о котором должна навсегда сохраниться в истории Русской Православной Церкви и в Истории Великой Отечественной войны.О нем известно немногое, но и известного достаточно, чтобы обратить внимание на этого незаурядного человека, на его трагическую судьбу.

Место и время рождения епископа Панкратия (в миру Василий Васильевич Гладков) пока неизвестны. Достоверно, что он окончил Московскую Духовную Академию в 1918 году кандидатом богословия и еще до окончания Академии принял монашеский постриг. В сане иеромонаха он был определен на приход и стал настоятелем храма иконы Божией Матери «Знамение» в селе Перово под Москвой.

Об обстоятельствах его жизни и служения в 1920 – 1930-х гг. не известно ничего. Имя епископа Панкратия (Гладкова) как будто внезапно появляется на «переднем крае» истории.

В мае 1941 года в сане архимандрита Панкратий (Гладков) прибыл из Москвы на Украину. Он был назначен Московской Патриархией наместником Почаевской Свято-Успенской Лавры. Проще всего увидеть в нем некоего наемника советской власти, выполнявшего роль пресловутой «руки Москвы» в церковных делах недавно присоединенной к СССР Западной Украины. Но последующая судьба не дает места подобным вульгарным трактовкам деятельности архимандрита Панкратия.

Вскоре началась война, немецкая армия сравнительно быстро оккупировала Украину. Судьба Православной Церкви на Украине, недавно организованной в Экзархат, но оказавшейся оторванной от Москвы, зависила от позиции занятой украинскими епископами. У них была возможность отойти в юрисдикцию Зарубежной Церкви, в которой были сильны тогда негативные тенденции. Многие «зарубежники» предполагали, что немецкая армия «освободят Россию от большевиков», но в ходе войны подобная «позиция» претерпевала обоснованные изменения. Второй путь – соблазн провозглашения автокефальной украинской церкви, но это был путь раскола, и им пошли немногие, поддержанные оккупантами и националистами. Украинский православный епископат избрал третий, строго канонический путь. Этот путь был самым трудным, сулил только испытания.

В условиях оккупации уже 18 августа 1941 года состоялся Архиерейский Собор, на котором большинство украинских православных епископов юрисдикции Московской Патриархии (епископы, перешедшие в Русскую Православную Церковь в 1939 – 1941 годах и вновь поставленные, за исключением возглавившего украинофильский автокефалистский раскол епископа Поликарпа Сикорского) приняло решение о соблюдении верности Московской Патриархии, о сохранении Украинского Экзархата при временном автономном управлении. Собор, принявший это историческое решение, проходил в Почаеве, в Свято-Успенской Лавре, управляемой архимандритом Панкратием (Гладковым). Совершенно очевидно, что наместнику Почаевской Лавры принадлежит немалая заслуга в проведении Собора, в его направленности и в принятии его определений. В критический для Православной Церкви на Украине момент архимандрит Панкратий оказался на высоте вставшей перед ним исторической задачи. Он был не только полностью «своим» для украинских иерархов, но и пользовался у них авторитетом. Неслучайно, через некоторое время, 09 июня 1942 года, он был поставлен епископом на самую восточную Белгородскую кафедру. Епископу Панкратию выпало окормлять паству практически в прифронтовой полосе. Ему, как и всем иерархам Украинского Экзархата (или временной автономии) принадлежит величайшая заслуга в сохранении верности Матери Русской Православной Церкви в условиях трехлетней оккупации, в условиях разгула националистического насилия. Верность Московскому Патриаршему престолу украинского епископата не дала увлечь на путь церковного и национального раскола многих из духовенства и мирян Украины, не позволила оккупантам создать на Украине искусственную ситуацию гражданской войны против России. Епископ Панкратий (Гладков) был одним из главных деятелей Украинского Экзахата времен войны, он же и одним из первым пострадал, соблюдая на деле, а не на словах верность родной Церкви и Отечеству.

Осенью 1943 года, когда линия фронта перешла на территорию Украины, епископ Панкратий остался там, куда пришла Красная Армия. Имеющееся сообщение о том, что он ушел будто бы на Запад и перешел в Зарубежную Церковь не выдерживает критики: Зарубежная Церковь никогда не имела в составе своего клира архиерея Панкратия (Гладкова). Вряд ли достоверно и другое сообщение: будто бы его зверски замучили в Нежине после ареста. Но сам факт ареста в Нежине скорее всего достоверен. В суть дела тогда сотрудники особого отдела не вникали. Позднее, 24 февраля 1944 года, когда Патриарх Сергий встречался с
Уполномоченным по делам Русской Православной Церкви Г. Карповым, он интересовался судьбой епископа Панкратия. И получил ответ, содержавший обвинение епископу Панкратию в предательстве Родины и в сотрудничестве с оккупантами.

Более имя епископа Панкратия не упоминается. Он исчезает, судьба его не известна. Ныне можно с полным правом говорить о чистой совести епископа Панкратия, отдавшего свою жизнь за свою паству, которая вместе со своим архиереем сохранила верность Церкви и Отечеству. Ныне, когда есть возможность глубже, по существу оценить всю сложность церковного положения на Украине в годы оккупации и деятельность украинского епископата, личность епископа Панкратия (Гладкова) должна оцениваться как героическая.

Известна лишь одна групповая фотография, на которой епископ Панкратий запечатлен с почитаемым схиархимандритом Лаврентием и другими лицами из числа духовенства города Чернигова. Фотография относится к 1942 году. Будем надеяться, что со временем биография епископа Панкратия будет восстановлена полностью.

Материал подготовлен и предоставлен для публикации на сайте “Непридуманные рассказы о войне” Н. Гриневым